Вадим Палонин - Celistic. Смотрящий во тьму
– Повысь давление, а потом экстренно разгерметизируй отсеки с семьсот четырнадцатого по восемьсот сорок пятый, а также те, на которые я указываю, – она принялась мысленно ставить метки на трехмерной схеме, услужливо всплывшей в сознании.
Кто-то из пиратов ожидал разгерметизации и не снимал скафандров, но скафандры не помогали. Из-за внезапного перепада давления в пять атмосфер, атакующих просто-таки разрывало на части.
По станции прокатился глухой скрежещущий звук – это стену одного из кластеров пробил корабль форвардеров. Изнутри тут же высадились люди. Теперь они могли не опасаться встречи с пиратами. Чтобы не позволить Михаэле использовать на них тот же трюк, они пробивали перегородки везде, где проходили, перемещаясь в полном вакууме.
«Минут через двадцать будут здесь», – подумала Михаэла. Что ж, немного времени есть. Посмотрим, что там с Сириллом.
Пол не выдержал и заорал на несчастную девочку: «Что ты творишь, Нина? Ты ведь хотела уничтожить картель, а теперь отдаешь все этому старикану?!»
– Я… Я…. – Нина схватилась за голову, не зная, что ответить.
Росшепер осклабился: «Да плевать мне на картель, Ходен! С такими кристаллами минералы станут совершенно бесполезны, и все развалится само собой!»
Пол его не слушал:
– Но ты не только отдаешь все этому мерзавцу! Ты обрекаешь на смерть многих рабочих! Подумай, что сказал бы твой отец, если бы знал! Ты ради этого вкалывала на участке?!
Нина съежилась, но ничего не сказала. За нее ответил Росшепер:
– Какое тебе вообще дело, сопляк?! Чего ты сюда приперся?! – И тут он понял: Секунду… Узнаю этот стиль разговора, – Росшепер почувствовал, что может перехватить инициативу. – Сирилл!
– Тебе тоже привет, старый пакостник, – смеясь, отозвался Сирилл, хоть Росшепер его и не мог услышать.
Но старик принялся наступать на Пола, говоря почти что шепотом:
– А знаете ли вы, мистер Ходен, почему на вызов нашего общего друга так никакие «демоны» не явились? Все очень просто – он отключил луч станции, и это сбило сигнал. Держу пари, если сейчас запустить чип снова – сигнал пройдет без помех.
Пол отступил. Смысла не верить Росшеперу у него не было. Очевидно, что тому уже не нужна ни станция, ни картель.
А если он говорит правду, значит, Сирилла, наконец, можно убить. Активировать чип не сложно даже вручную, тупо выдрав его из головы трупа. И медлить смысла не было.
Пол обратился к охране:
– Приказываю немедленно убить мистера Виндера, – с той стороны не ответили. Пол чуть подождал. – Что происходит?
– Главным образом ничего, – отозвался Сирилл. – Даже жалко разочаровывать тебя, малыш, но я жив.
– Как тебе удалось?! Где охрана?!
– Ну, скажем так: помнишь, я предупреждал, что освобожусь, а потом убью тебя? Ну, вот первая часть плана выполнена.
Пол лихорадочно соображал. Охраны не было, это очевидно. Но если бы Сирилл мог сбежать – он бы сбежал, и они сейчас бы не разговаривали. Значит, он все еще связан. Но как ему удалось?
– Михаэла, – подсказал Росшепер. – Она взяла управление станцией и, скорее всего, приказала охране убраться куда подальше, под угрозой того, что она разгерметизирует помещение, если поймет, что ее муж мертв. У меня не было времени мешать ей. Мы едва успели отключить от общей системы этот кластер, чтобы разобраться тут кое с кем, – он перевел взгляд на девочку. Ее охрана подняла оружие. Из-за спины Росшепера показались его люди. Старик снова обратился к Полу: Вас, насколько я понимаю, больше ничто тут не держит?
Пол тоже обернулся на девочку, сплюнул и вышел.
Он шел между закрытых баров и магазинов, понимая, что заперт. Ни кристалла, ни чипа, ни компании. Его обвели вокруг пальца, и остается только бежать.
Вокруг никого не было, стояла почти что полная тишина, только передаваемые по переборкам глухо разносились отзвуки далекого боя. Наконец он собрался с мыслями, глубоко вздохнул и заговорил:
– Как думаешь, будем играть до последнего, Виндер?
– Конечно, парень. Давай, жду тебя.
– Заметано. Я иду!
Пол проломил витрину магазина скафандров и принялся выбирать подходящий.
Глава 8: Второе пришествие странника
Олаф вытянул в сторону ладонь, останавливая форвардеров. Те замерли, а он принялся оглядываться, будто бы принюхиваясь (конечно, в скафандре, да еще и в вакууме, запахов было не ощутить – он, скорее, проверял свою интуицию).
Они уже прошли через весь кластер и теперь стояли всего в десятке метров от входа в рубку управления станцией.
– Дальше я один, – наконец сказал Олаф.
– Но, капитан, – вперед выступил один из матросов «Карфагена».
Олаф молча обернулся, и все отступили назад. Он вынул плазменный резак, удобнее перехватил бластер, выставил силу заряда на максимум и сделал осторожный шаг вперед.
В тот же момент у него за спиной прямо-таки рухнула скрытая герметичная дверь. «Не стрелять!» – успел скомандовать Олаф, прежде чем связь пропала.
С шумом начал закачиваться воздух, и Олаф понесся вперед. Пятая доля атмосферы. Треть. Половина.
Он прокатился под одной закрывающейся дверью, парой ударов резака пробил отверстие в следующей.
Атмосфера. Одна и две десятых. Одна и пять.
Олаф прицелился сквозь пролом и выжал весь заряд в последнюю, третью дверь. Давление резко упало до одной атмосферы (такие скачки его скафандр еще выдерживал). Теперь между ним и рубкой не было заслонок, так что, если Михаэла попытается разгерметизировать помещение – убьет их обоих.
– Совсем как в старые добрые времена, – ухмыльнулся Олаф, заряжая вторую обойму.
– Как скажешь, форвардер.
Он тут же отпрыгнул назад от лазерного луча. Еще прыжок в сторону, и он, почти не глядя, расстрелял стендеров по углам. Но расслабляться было рано. Из пазов выбирались мелкие муверы. Драться с ними бесполезно – и реакция, и скорость роботов выше человеческих. Олафу оставалось пользоваться единственным своим преимуществом – муверам требовалось около двух секунд, чтобы прийти в боевую готовность. Он прыгнул на ближайшего, воткнул резак в шов между защитными панелями и изо всех сил уперся, как рычагом, разводя их в стороны. Пластик погнулся достаточно, чтобы образовалась небольшая щель. В эту щель Олаф высадил остатки последней обоймы. Из мувера повалил дым. Олаф потянул его на себя, вытягивая из пазов, и тут же прикрылся им, как щитом, от выстрелов остальных. Те, не переставая стрелять, прыгнули на стены и потолок, пытаясь зайти с флангов. Олаф отступил к пролому, пролез сквозь отверстие и резаком приварил к нему щит (все равно внутрь тот не пролезал). К счастью, следующее помещение было без защитных систем, скорее рассчитанное на то, чтобы бой в предыдущем не повредил рубку (да и прошлое явно задумывалось, лишь чтобы задержать атаку и позволить подтянуться подкреплению). Он прошел до рубки.
Здесь Олаф был первый раз. Он с трудом сдерживал почти что религиозное восхищение, проходя между механизмами, пока не добрался до Михаэлы, замершей в глубоком кресле.
Она настолько далеко углубилась в управление, что могла видеть Олафа только с наблюдательных камер.
– Вспомни, где твое место, форвардер, – металлически прогремел ее голос из динамиков.
Ага, конечно.
Со всего размаху он врубил ей в голову плазменным резаком, и только когда электрический разряд сшиб его на пол, сообразил, что попался на совершенно детскую уловку – голограмму, выставленную вокруг одного из генераторов.
Олаф еще сделал попытку собраться, даже вскочил, но его тут же отнесло назад. Собственный плазменный резак теперь торчал у него из груди, почти что пригвоздив владельца к стене.
Над ним стояла Михаэла, и она была вне себя от ярости.
– Форвардер, – прорычала она и схватила Олафа за волосы. – Как ты смел? Как ты смел даже помыслить? Ты хоть представляешь, скольким я пожертвовала ради станции? Сколько времени, сил, денег? Я знаю наизусть серийные номера всех панелей в этом помещении. Я лично на обычном стандартном кораблике делала облеты поля, когда ты, форвардер, еще даже не знал о нем. Я сидела с детьми инженера, программировавшего систему, потому что он больше никому не доверял. Я… да что я перед тобой распинаюсь?! Ничтожество, посмотри на себя! До чего ты себя довел! Главарь кучки никчемных алкашей, возомнивших, будто они принимают решения, – она выдернула и отшвырнула резак. Олаф упал на колени. – Ты забыл свое место, форвардер. Забыл, как когда-то был верным защитником станции. Забыл свою присягу Астероидному Полю. Забыл все… – она отвернулась от Олафа, скрывая слезы. – Станция обречена, если у нее такие защитники, как ты. Пшел вон! Вон!!!
